Словомания

В Пхёнъяне есть станция метро «Консоль» (건설). Это, как ни странно, корейское название, и значит оно в переводе «строительство». На ханче это 建設, то есть по-китайски читается цзяньшэ, а по-японски кэнсэцу. Например, Hyundai Construction по-корейски звучит Хёндэ консоль.

И вот тут мы понимаем глубинный смысл названия корпорации Хёндэ (которое, как известно, означает «Современность»): если буквально переводить названия многих подразделений, то мы получим «Современное строительство», «Современные автомобили», «Современная электронная промышленность».

Я создал канал slovomania в Телеграме, и пишу туда немного чаще, чем сюда. Подписывайтесь пожалуйста.

Похоже, людей стало немного больше волновать именование станций метро. Вот что пишет Артемий Лебедев: Предложения по переименованиям станций метро. Илью Бирмана вот тоже волнует: Переименования в метро и «Три вокзала».

Позвольте и мне немного написать на эту тему.

Я считаю, что станции метро надо называть коротко, ясно и уникально. И лишь в-четвёртых — по географическому соответствию.

Похоже, что в метро лучше всего работают простые имена в изолирующем стиле. Например, ВДНХ или Динамо. В аналитических языках естественным образом получаются удобные названия станций (посмотрите на софийское метро). Самые короткие названия в китайском метро — станцию можно двумя-тремя знаками назвать (например, Ванфуцзин: 王府井). Нам же, с нашим богатым и гибким языком, надо себя немного сдерживать, не давая волю бесконечным -вским, -вским паркам и -вским проспектам.

Станции метро — это обычно главные ориентиры в городе. Именно их люди вспоминают и называют для указания района. Не нужно делать эти названия производными. Хорошее название метро легко победит плохое название района. Например, официально в Москве нет района Алтуфьево.

К сожалению, порочная московская практика копируется другими метрополитенами. Они не только дают невнятные названия — они копируют плохие московские. Спортивная, Международная, Пролетарская, Автозаводская, Парк культуры. Ещё очень популярно название станции Московская. Это очень грустно, когда в метро столько вторичных названий. Особенно огорчает Петербург.

Хотя худшее, на мой взгляд, название было до сего года в Харькове — там одна станция называлась «Метростроителей имени Г. И. Ващенко».

А теперь хорошие примеры. В Нижнем Новгороде, где из 14 станций 9 неуникальных, новые станции уже внимательнее именуют.  Например, хотели назвать Спортивной, а назвали — «Варя» (прекрасное название). В Минске станцию хотели назвать Университетской, а назвали Малиновкой.

В Петербурге очень красиво названа станция Парнас (могли бы ведь назвать Парголовым или какой-нибудь Шуваловской, а назвали короче и поэтичнее).

В Москве из последних станций удачное название — Спартак. А на плане будущего кольца есть прекрасная станция Сити (и она даже по-английски записана City). Надеюсь, доживёт.

В заключение скажу, что все варианты, которые Артемий Лебедев предлагает к сокращению, правильные (и я даже писал про Шаболовку). Очевидно также, что Спортивную в Москве следует переименовать в Лужники, а Международную — тоже во что-нибудь. А Комсомольскую конечно же в «Три вокзала», как и предлагает Илья Бирман. Идеальное аналитическое название, китайцы обзавидуются. Заодно это упростит схему — на ней останется лишь подписать названия вокзалов. Серьезно — это лучшее из возможных переименований в московском метро.

Сразу несколько свежих новостей связаны с переименованиями.

На Аляске Барак Обама торжественно переименовал высочайшую вершину Северной Америки. Раньше она называлась пик МакКинли, в честь президента, который ни разу не бывал на Аляске, а теперь ей вернули местное название Денали. По ссылке есть подробная история горы и её названий.

В московском метро Войковскую станцию переименуют — то ли в Глебово, то ли в Коптево. Как минимум, оба названия будут чуть короче.

В Киеве якобы переименовали улицу Панфиловцев в улицу Добровольных батальонов. Сделано это, как пишут, чтобы досадить консульству РФ, расположенному по этой улице в доме номер 5. По этому поводу вышла интересная статья «Дипломатия переименований».

Извините, что про политику.

Чем больше становится в Москве станций метро, тем яснее видно, что у многих из них слишком длинные названия. Если раньше это никому не мешало, то сейчас громоздкие названия уже плохо помещаются на схеме.

Думаю, это связано с нашей любовью к длинным ненужным словам — «является», «осуществляется», «имеет место». Как будто длинные слова добавляют нашей речи смысла. Что академического в станции метро Академическая? Что международного в станции Международная? Ничего, это просто громкие бессмысленные названия.

По-видимому, раньше иногда давали притяжательные названия, чтобы показать, что станция не очень сильно связана с объектом. Например, станция Арбатская расположена не на улице Арбат и не на улице Новый Арбат, но неподалёку. Там же рядом есть Арбатская площадь, Арбатские Ворота, поэтому не совсем Арбат, но что-то арбатское. В Петербурге есть станция с потрясающим названием Василеостровская.

Гораздо чаще притяжательные названия получают из одноимённых улиц (Тверская), площадей (Театральная), вокзалов, проспектов или шоссе путём отбрасывания родового слова. Не такой уж плохой способ — «Пушкинская» короче, чем «Пушкинская площадь», но вполне узнаваема.

Но есть просто идеальный пример ненужной притяжательности. Это станция Шаболовская в Москве. Она расположена на улице Шаболовке (это не разговорный вариант, а официальное название улицы). Ничего такого Шаболовского рядом нет, разве что бывший Шаболовский телецентр (радиобашня называется Шуховской и стоит на улице Шухова). Очевидно, что станция названа по улице.

Это значит, что станцию можно переименовать в Шаболовку. Собственно, так её все и называют. В московском метро уже есть схожие названия: Полянка и Лубянка (не Полянская и не Лубянская). Шаболовка короче на две буквы в кириллице, на три в латинице, и на один слог в речи.

Замечательна лёгкость переименования — нужно просто выкинуть буквы С и Я. Если посмотреть на путевую стену, то можно заметить, что буквы эти наборные, так что выкинуть парочку лишних должно быть нетрудно. На фасаде тоже наборные буквы. Ну а на схемах заменить постепенно, никто и не заметит. Как я уже говорил, люди даже не осознают, что станция сейчас называется Шаболовская, а не Шаболовка.

Давно пора город Алма-Ату исправить на Алматы (это не казахское окончание, а множественное число, как Ессентуки или Сланцы). Уже столько написано про неверность надписи «Алма-Ата», что не хочу и повторять — почитайте статью в Википедии.

Что, помимо ошибочной этимологии, плохо в слове Алма-Ата? Дефис, который ничего не разделяет. Из-за него часто пишут «Алма-Атинский». Нет в русском языке слова Атинский. И Алма тоже нет. И область официально на картах Алматинская. А станция метро в Москве — Алма-Атинская. Причём, я уверен, если спросить у метро — почему область Алматинская, а станция Алма-Атинская — они ответят: «Ну это же в честь города названо».

Логика раздельно-дефисно-слитного написания иностранных слов примерно такая. В ином языке есть сочетание слов, которое попадает в русский язык. Пока мы помним, как оно пишется в оригинале, мы хотим и по-русски писать его раздельно. Но в русском языке отдельные слова должны быть согласованы. Поэтому нужно либо переводить какие-то слова, получая Новый Орлеан или Большую Житомирскую улицу в Киеве, либо писать через дефис: Нови-Сад, Нью-Йорк. Ещё имена пишут и склоняют раздельно. Если слово приживается, его со временем начинают писать слитно. Например, комильфо было не одним словом, а тремя — comme il faut. То есть, дефис должен что-то осмысленно разделять.

Проблема с дефисными словами возникает, когда надо сделать из них новое слово. Мы наращиваем суффикс, и дефис начинает нас бесить. Потому что у слитного написания связь сильнее, чем у дефиса. «Рио-де-жанейрский» — это не «жанейрский» с прибавлением «де» и с прибавлением «рио». Нью-йоркец не имеет отношения к йоркцу, живущему в другой части света. Именно поэтому в производных словах дефисы обычно выпадают.

С Нью-Йорком вообще-то стоило бы поступить как с Новым Орлеаном. По-португальски он Nova Iorque, по-испански Nueva York и даже по-польски Nowy York. Мы бы тоже не сломались говорить Новый Йорк и новойоркец.

Ну а с Алматами вообще сомнений быть не должно. Казахи только рады будут.

Я, конечно, не знаю подробностей, но считаю большим упущением то, что Арас Агаларов не назвал станцию метро, которую строил и которая сейчас называется «Мякинино», станцией Крокус. И упущение это не только для бизнеса Араса Искендеровича, но и для города Москвы. Потому что сейчас это станция с очередным длинным скучным названием, которое трудно передать латиницей, трудно произнести и трудно запомнить. Одноимённая деревня Мякинино находится в двух километрах от станции и уже 30 лет как поглощена городом. В Московской области есть ещё три деревни с таким же названием.

Все понимают, что рядом со станцией расположен так называемый «Крокус Сити», из которого на слуху у всех «Крокус Экспо» и «Крокус Сити Холл». Но называть станцию «Крокус Сити» как-то не очень хорошо, а вот Крокусом вполне можно было бы. Потому что крокус – это цветок. Его легко себе представить и запомнить. Представить себе Мякинино трудно.

Кстати, латинское слово «крокус» склоняется легче, чем «Мякинино».

Почитайте, что Илья Бирман пишет о своей транскрипции названий станций в московском метро: ilyabirman.ru/meanwhile/all/metro-map-latin. Прекрасное сочетание логики и практики. Сначала хотел ответить ему, что, раз уж Electrozavodskaya, Technopark и Octyabrskaya, то и сад должен быть Alexandrovsky. Но потом передумал. В Электрозаводской «c» уж никак по-другому не прочитаешь, а сад можно прочитать как Алехандровский, что тоже не страшно, но люди будут колебаться.

По поводу того, что англоговорящие слово Kakhovskaya прочтут как «каковская» — они в любом случае его так прочтут. Как я понимаю, у многих из них трудности со звуком «х» — либо «к» произносят, либо вообще пропускают. Но варианты Kahovskaya и Ohotny ryad мне тоже больше нравятся. Сходненская написана как Skhodnenskaya по понятным причинам.

Призываю вас проголосовать за схему Ильи, если появится такая возможность (уже появилась). По-моему, она гораздо лучше лебедевской, не говоря уж об остальных.

А между тем, в московском метро переписали сообщение о прибытии на конечную станцию. Теперь вместо фразы «Просьба освободить вагоны» говорится «Просьба выйти из вагонов». Об изменении начали сообщать ещё с конца ноября, но теперь я и сам уже слышал новые фразы.

Как вы помните, я предлагал вариант «просьба покинуть вагоны». Мне казалось, что это изящнее звучит. Ну выйти, так выйти. Всё равно лучше, чем освободить. Даже логика чётче слышна: «Просьба выйти… при выходе не забывайте…»

Хорошо, что заменили.

Недавно люди упомянули о надписи «Нет выхода» в московском метро. Правильный вопрос. В жизни и так много стрессов, а тут ещё в метро напоминают, что выхода нет.

Мне эта надпись не попадалась, похоже, что её и правда уже заменили. Сейчас с обратной стороны выхода написано «Нет входа», а с обратной стороны входа — «Нет прохода». Так как это всего лишь наклейки на стекле, их нетрудно сменить. Может быть, ещё остались такие надписи, воплощённые в камне или металле на старых станциях.

Зато ниже этих наклеек время от времени попадается отличный образец контекстной рекламы. Когда лето в Москве заканчивается, становится холодно, пасмурно и противно, под надписями о входе и выходе появляются цветные наклейки: «Депрессия? Негрустин®». Это хорошо контрастирует с напоминанием о безвыходности. Так что выгоду можно извлекать даже из чьих-то ошибок.

Я хочу сказать, что подобные ошибки допускают не только в Москве.

Читайте дальше…

Мне нравится, как в московском метро читают объявления — приятными голосами, правильно, разборчиво и с выражением. Записи из метро можно иностранцам давать для постановки правильного произношения. Помню, как одно объявление когда-то даже переписывали, не меняя в нём текста — только чтобы исправить ударение в слове «обеспе́чение».

И видно, что тексты кто-то продумывает. Выдумал же кто-то такие обороты, как «лица в пачкающей одежде» и «агрессивно настроенные группы граждан». Тоже ведь профессионализм.

И лишь одна короткая фраза постоянно режет слух: «Поезд дальше не идёт, просьба освободить вагоны». Освободить от чего — от самих себя, пассажиров? Получается, что это не поезда обслуживают людей, а люди занимают зря место в вагонах. И должны его освободить.

Почему нельзя сказать: «Просьба покинуть вагоны»?